Одной из наиболее заметных новостей в украинских СМИ на протяжении сентября стала акция протестов горняков четырех шахт ПАО "Криворожский железорудный комбинат".
Как стало известно из комментариев представителей КЖРК, несмотря на многочисленные заявления профсоюзных деятелей, непосредственно сами протестующие никаких официальных требований не выдвигали. Отсутствие таких заявлений с их стороны стало причиной для массы домыслов и спекуляций. Об официальной позиции руководства предприятия в отношении продолжающихся акций протеста горняков и перспективах их урегулирования рассказал "Українським Новинам" исполняющий обязанности заместителя председателя правления ПАО "Кривбассжелезрудком" Александр Капука. Предлагаем вниманию читателей текст этого интервью.
СУТЬ ПРОТЕСТНЫХ АКЦИЙ
– Что на самом деле произошло на предприятии? Какова Ваша версия?
3 сентября у нас не вышла на поверхность смена одной из шахт – 32 человека, они спустились под землю 2 сентября и не вышли в установленное время.
По действующим нормам, в этом случае мы не могли спустить следующую смену под землю. По факту, шахта оказалась заблокирована.
В течение короткого времени за этой шахтой последовали горняки других наших шахт. Соответственно, работа всех шахт ПАО "Кривбассжелезрудком" – "Октябрьская", "Родина", "Терновская" и "Гвардейская", как и предприятия в целом была парализована. У нас полностью прекратился процесс добычи руды, в течение нескольких дней не было отгрузки продукции. На сегодня мы имеем остановку работы КЖРК по выпуску и реализации товарной продукции.
– Правильно ли я понимаю: шахтеры, находясь на подходах к выработкам, к проходческим участкам, блокируют проход других смен для последующей работы?
Да, все верно. Более того, в соответствии с Горным Законом, мы не имеем права спускать людей, следующую смену, если не поднимается предыдущая. Т.е., своими действиями они заблокировали всю подземную работу в шахтах.
– На данный момент из четырех шахт в скольких имеет место акция протеста?
До 26 сентября протест продолжался на всех четырех шахтах. Утром 26 сентября горняки двух шахт – "Терновской" и "Гвардейской" – прекратили протест и поднялись на поверхность.
По состоянию на утро 27 сентября подземный протест продолжали 60 горняков шахт "Октябрьская" и "Родина". Люди находятся под землей 27 суток кряду.
– Как Вы оцениваете то, что произошло?
Случившееся было для менеджмента неожиданным. Предприятия шахтной добычи Украины имеют опыт подобных протестов горняков. Но, как правило, таким действиям предшествует длительное недовольство работников, основанное на каких-либо неправомерных действиях администрации. Такими причинами могут быть задержка выплаты заработной платы, непроведение обязательных перерасчетов ее величины, другие нарушения коллективного договора. И логично, что в таких случаях, перед началом забастовки, недовольные действиями администрации люди направляют претензию – попросту пишут о том, что их не устраивает и почему. К тому же, именно такой порядок разрешения трудового конфликта предусмотрен Законом "О прядке разрешения коллективных трудовых споров".
К сожалению, в данном случае, диалог – и то неформальный – начался только после того, как шахты уже были заблокированы.
Вместе с тем, руководство предприятия всегда было готово и по-прежнему готово выслушивать рабочих. Мы никогда не блокировали коммуникацию и всегда заявляли, что готовы к диалогу.
ТРЕБОВАНИЯ ПРОТЕСТУЮЩИХ
– Каковы требования людей, находящихся под землей, почему они начали акцию протеста?
Вопрос одновременно простой и сложный.
Чтобы однозначно говорить о требованиях группы работников необходимо иметь их в виде документа за подписями уполномоченных работниками лиц.
У нас в руках такой бумаги нет, хотя мы при каждом общении с кем-то из протестующих просим формализовать их требования.
Я умышленно избегаю слов "бастующие" и "забастовка". Если бы это была забастовка, согласно закону, мы бы имели письменные требования и лиц, уполномоченных для ведения переговоров.
В нашем случае, периодически происходит, по сути, неформальное общение с отдельными представителями протестующих, которые заявляют различные требования, иногда частично пишут их от руки, при этом не подписываясь.
Согласитесь, в таких условиях сложно сказать, являются ли требования полными и окончательными, на чем они основаны и имеют ли право их заявившие выражать мнения всех протестующих.
Но мы стараемся вести диалог даже в таких условиях.
– Так что же это за требования? Как они менялись в течение последних недель? Что люди хотят сейчас?
Ключевым было повышение зарплат (от $1000). Также было пожелание, чтобы мы пересмотрели систему оплаты труда и ввели так называемую "почасовую премиальную", чтобы гарантировать работникам вновь установленную зарплату, и чтобы на их зарплату не влияли объемы производства. Были требования о непреследовании участников акции.
Сейчас, по результатам последнего раунда переговоров, протестующими были заявлены все те же требования о повышении зарплаты и непреследовании.
По второму вопросу мы говорили и говорим, что не будем инициировать привлечение к административной или уголовной ответственности людей, которые поднимутся на поверхность и прекратят незаконную, по нашему мнению, акцию протеста.
По всем остальным людям, которые остаются под землей (мы это озвучили в официальном пресс-релизе), мы будем действовать согласно букве закона.
По зарплате мы озвучили наше предложение, которое считаем обоснованным, исходя из текущего состояния рынка труда и экономической ситуации.
– Руководство КЖРК обвиняют в том, что предприятие несколько лет отказывалось повышать зарплату и вообще не шло ни на какой контакт с работниками, что с 2013 года у Вас ситуация постоянно ухудшается. Так ли это? Как Вы прокомментируете?
Мы ежегодно на протяжении семи лет повышали заработную плату. Процент повышения зависел от категории работников, от сложности их работы (от 10 до 20% ежегодно).
Некоторым категориям работников за семь лет зарплаты были подняты в пределах 100%. Речь идет о "подземщиках": забойные группы, проходчики, крепильщики, машинисты буровых установок и т.п. На протяжении последних пяти лет зарплаты системно повышались по всем структурным подразделениям предприятия.
– Индексируете ли вы зарплату?
Если имеется в виду Закон об индексации, который касается прожиточного минимума, то мы выполняем все его нормы. Это установленная индексация, если уровень инфляции превышает 3%. Мы его выполняем автоматически.
В тоже время некоторые "горе-эксперты" утверждают, что мы не индексируем зарплату в связи с резким повышением курса доллара по отношению к гривне, начиная с 2014 года по сегодняшний день. Такая индексация не является нормой Закона, и, если уж говорить экономическим языком, то следует обращать внимание на рост зарплаты на фоне темпов инфляции в стране (так называемую покупательную способность), а не ее долларовый эквивалент.
Более того, если брать в абсолютных цифрах, в переводе средней зарплаты по комбинату, она в 2013 году составляла $560. На сегодня мы имеем среднюю зарплату в этом году курсе до $600 при текущем курсе. Т.е. на самом деле, мы, как минимум, долларовый паритет сохранили.
К тому же, на фоне протестных акций почему-то совсем упускается из виду тот факт, что у нас один из лучших социальных пакетов в Украине по социальным гарантиям для подземных рабочих. Это касается условий выхода на пенсию, начисления пенсии, выплат при рождении ребенка, отпусков, социальной инфраструктуры и т.п. Все эти условия прописаны в коллективном договоре и выполняются нами.
Шахтеры считают, что для них справедливой является зарплата, начиная от $1000. Вначале звучали требования "всем", но в процессе переговоров они стали соглашаться с тем, что такой уровень зарплат на данный момент справедлив только для наиболее опасных подземных категорий.
При этом протестующие почему-то не учитывают тот уровень зарплат, который есть в отрасли, зарплаты у наших конкурентов, на других предприятиях.
– Правильно ли я Вас понял: у проходчиков и других наиболее опасных "подземных" категорий зарплата составляет около $1000?
Абсолютно верно.
– Вы упомянули социальный пакет. Я знаю, что у вашего предприятия есть несколько баз отдыха…
Все верно! Наше предприятие – единственное в Кривом Роге, которое в этом году запустило свои оздоровительные комплексы в Бердянске и Скадовске (два санатория, которые находятся в прибрежной морской зоне). Мы пошли на этот шаг, хотя экономическая ситуация в стране не располагала к этому.
У всех наших работников есть право на льготную путевку в эти комплексы. Наши сотрудники платят от 15% до 30% стоимости путевки за всю семью. 70-85% стоимости путевки покрывает предприятие. В этом году в Бердянске и Скадовске по льготным путевкам оздоровились более 2000 работников.
Кроме того, у нас есть турбазы выходного дня. Там тоже льготная стоимость посещения, и они в этом году работали, даже учитывая все карантинные ограничения.
– Кстати, как обосновывают протестующие затребованные уровни зарплат?
К сожалению, ни на одной из встреч такие обоснования со стороны протестующих не приводились.
Так что здесь тяжело говорить о какой-то обоснованности требований, кроме желания каждого отдельного протестующего увеличить личный доход.
– Задержки по зарплатам случались?
У нас нет задержки по зарплате в принципе – например, по сравнению с угольными государственными шахтами. Такого, чтобы была задержка или неуплата, так вопрос не стоял ни разу вообще.
– А были ли нарушения законодательства со стороны руководства КЖРК?
Оценкой исполнения предприятием законодательства о труде занимается Гоструда. Проверка этого органа, по поручению Премьер-министра Украины, состоялась на предприятии недавно. В части исполнения условий оплаты труда проверяющие нарушений не нашли. Были установлены отдельные нарушения несистемного характера в части исполнения требований охраны труда. Однако, в ряде случаев, по заключению проверяющих, в нарушениях виноваты сами работники, не исполняющие требования нормативных документов.
В общем, нормальный рабочий процесс – не без изъянов, как на любом работающем предприятии.
– Т.е., нарушений законодательства, которые можно было бы как-то связать с возникшим протестом, не было?
Нет.
– Как сейчас выплачиваются зарплаты на предприятии?
Со стороны администрации выполняются все требования согласно нормам и законам. Это касается и коллективного договора, и отраслевого соглашения, и КЗОТ.
Людям, находящимся на поверхности, мы сохранили тариф и оплачиваем им 100% зарплаты. Те сотрудники, кто не связан с подземными работами, задействованы и получают все, что им необходимо для работы, им, разумеется, выплачивается зарплата.
Что касается тех сотрудников, которые сейчас находятся в активной фазе протеста, то у нас нет оснований выплачивать им зарплату.
– Как вы поддерживаете людей, находящихся под землей? И поддерживаете ли вообще?
Люди, находящиеся под землей в активной стадии протеста, получают полное обеспечение телефонной связью, шахты вентилируются, освещаются. Мы обеспечиваем их водой, не препятствуем спуску и передаче им продуктов питания. Т.е. люди находятся на полном обеспечении, которое возможно в данных условиях.
– Могла ли повлиять на протестные настроения горняков общая ситуация в стране, связанная с ограничениями во время пандемии коронавируса? Ведь не секрет, что нынешний год выдался непростым, степень нервозности в обществе в целом часто зашкаливала.
Да, наверное, общая ситуация также повлияла. Но, знаете, если брать наше предприятие, то даже в сложных условиях карантина мы пытались выполнять наши обязательства, хотя действительно были проблемы с поставками нашего сырья контрагентам. Тем не менее, в таких непростых условиях мы не допустили простоя и не сокращали персонал. Мы делали все возможное в тех сферах, на которые могли повлиять, действовали максимально эффективно в сложившихся условиях. По всей стране сидели дома бюджетники, были увольнения на других предприятиях и в коммерческих структурах, но мы работали, не снижая темпов.
– Насколько напряженной является обстановка на предприятии? Возымели ли действия правления какой-то эффект по снижению "градуса кипения"?
Надеюсь, доведенная до коллектива в ходе общения и в опубликованных обращениях правления информация, пояснила конструктивность и нацеленность администрации на поиск решения в рамках обоюдовыгодного компромисса.
Например, сделанные нами шаги и предложения фактически уже предполагают уровень зарплат на предприятии выше среднего по отрасли.
В ходе переговоров мы максимально доступно и обосновано пытались объяснить нашу позицию по всем выдвигаемым требованиям.
Расчет правления – прежде всего на торжество здравого смысла и логики. От остановки предприятия страдают все, включая трудовой коллектив. Ультиматумы, выдвигаемые протестующими, – не путь к решению.
Сейчас горняки двух шахт прекратили протест. Общий "градус напряженности" снизился, и мы ожидаем, что он будет падать дальше.
Мы также продолжаем рассчитывать на помощь профсоюзов.
ПОЗИЦИЯ ПРОФСОЮЗОВ
-Какая, кстати, роль профсоюзов в этом конфликте?
К большому сожалению, вынужден констатировать, что, возложенную на них Законом о профсоюзах функцию, профсоюзы не выполняют.
Посудите сами, ведь именно профсоюзы должны были бы организовать людей, не доводя ситуацию до незаконной блокировки предприятия. Разъяснить работникам их права и законный порядок действий. Помочь сформулировать и выдвинуть письменные требования к руководству, инициировать проведение коллективных переговоров, подготовить обоснованную позицию трудового коллектива и, в конце концов, возглавить переговоры.
Что мы видим в действительности? Профсоюзы не только не предупредили протест на предприятии, но они и не возглавили его.
Позиция профсоюзов на переговорах – позиция зрителя в фан-секторе на футбольном матче.
Никаких конструктивных действий они не совершают.
Напротив, некоторые профсоюзные деятели спокойно и даже с некоторым азартом смотрят на то, как его члены профсоюза, по большей части по неведению, нарушают закон и одновременно подвергают себя опасности. А ведь профессиональные действия профсоюзных лидеров могли бы предотвратить такой сценарий. Тем более что для этого существует целиком законная процедура, позволяющая решить те же вопросы.
– Ситуацию на предприятии прессе активно комментирует народный депутат Украины, председатель Независимого профсоюза горняков Украины и Конфедерации свободных профсоюзов Украины Михаил Волынец. По его мнению, требования протестующих обоснованные, а сам протест – результат действий менеджмента, руководимого одним из собственников. Он даже привел некоторую информацию о "непрозрачной" структуре собственности КЖРК и призвал Президента и правительство вмешаться. Что Вы можете сказать об этих заявлениях?
Думаю, все дело в том, что Михаил Волынец одновременно является и политиком, и профсоюзным лидером. Здесь, на КЖРК, мы политикой не занимаемся и заявлений ради обозначения своей политической принадлежности не делаем.
Как менеджеру мне не совсем ясно, какое отношение имеет к нынешним событиям структура собственности КЖРК, какая бы она не была.
Менеджмент должен сделать свою работу качественно, в соответствии с законом и во благо предприятия, вне зависимости от того, кто является собственником.
По правилам рынка, менеджмент компании должен законным способом обеспечить рыночный уровень заработной платы работникам, чтобы создать предприятию предпосылки для успешной конкуренции. Этим мы и занимаемся.
И как я уже говорил, администрация не допускала нарушений законодательства, которые могли бы привести к сегодняшним протестам. По крайней мере, мне о таких не известно. Если же уважаемый Михаил Волынец располагает другими сведениями, то правление было бы ему признательно за более конкретную информацию о том, в чем такие действия выражались, что нарушено, когда и кем.
А вот как профсоюзный лидер Михаил Волынец действительно мог бы помочь, используя свой богатый опыт, в ходе непосредственного, регулярного и активного участия в переговорах на стороне протестующих, а также разъясняя им противоправность занятой ими позиции.
Ведь любым государственным органом, который изучит ситуацию, будет зафиксировано очевидное нарушение ст. 42 Горного закона Украины, запрещающей проводить забастовки в подземных выработках, а также нарушение протестующими установленной законодательством Украины процедуры начала и проведения забастовки.
И все это повлекло и еще повлечет за собой серьезные последствия для предприятия.
– Те нарушения, о которых Вы говорите, – уголовные или административные?
Юристы считают, что в совокупности с последствиями это – уголовное правонарушение. С соответствующим заявлением мы обратились в полицию. Сейчас в правоохранительных органах идет процесс обработки нашего обращения. Уже начаты следственные действия. Оценку происходящему и последствиям сможет дать только суд.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
– Каковы будут экономические последствия данной акции протеста для КЖРК, для собственников предприятия и для региона в целом?
Само предприятие и собственники несут убытки, но пострадает и регион, и бюджет Украины в целом.
Мы уже не отгружаем готовую продукцию нашим покупателям, в результате не получаем те доходы, которые должны были получить в текущем месяце. Пока ситуация с протестами не закончится, мы будем и дальше нести убытки.
На сегодня мы недополучили выручки из-за того, что не отгрузили товарную продукцию, на общую сумму более 200 млн грн. Это только за текущий простой, и с каждым днем сумма растет. Кроме того, есть риски того, что мы потеряем наших контрагентов за рубежом. У нас прямые контракты с заводами в Европе, и мы уже получаем письма с их обеспокоенностью – о том, что мы не поставляем им продукцию. Это все не может долго продолжаться. В худшем случае они будут замещать наш продукт другими поставщиками, и мы потеряем экспорт (а значит, уменьшится валютная выручка).
Если рассматривать более широкую перспективу, то нужно учитывать, что КЖРК – это один из главных налогоплательщиков как региона, так и всей Украины. Это значит, что в бюджеты всех уровней не будет отчислений, пока продолжаются протесты.
Само предприятие и собственники несут убытки, но пострадает и регион, и бюджет Украины в целом.
Если говорить о цифрах, то КЖРК в год платит 1,5 млрд грн налогов. Представьте, какая сумма не будет уплачена в бюджет, если акции протеста продолжатся. Потеряют все.
– Выставляют ли контрагенты штрафные санкции в ваш адрес? Есть ли уже подтвержденные отказы от сотрудничества?
Пока разрыва отношений нет, но есть гора писем с предупреждениями, что если ситуация в ближайшее время не разрешится, то наши клиенты за рубежом перейдут на новых поставщиков. Большой проблемы перейти на руду другого производства нет – мы не являемся монополистами на рынке Европы.
– Можно ли проводить параллели с шахтерскими забастовками начала и средины 90-х годов прошлого века?
Их можно сравнить только по форме протеста. По сути, в 90-х требования были только по погашению долгов, которые накапливались чуть ли не годами. Тогда стоял вопрос выживания людей, которые годами не получали зарплату в принципе, но при этом выходили на работу и продолжали давать товарную продукцию.
В нашем же случае со стороны протестующих есть требование повышения заработной платы не отвечающего состоянию рынка труда в стране.
А мы апеллируем, что готовы к увеличению до уровня выше среднего по отрасли, но не готовы согласится с требованием, не основанном ни на чем, кроме желания работника иметь больше. Ни одно предприятие, ни одна система в условиях рынка не выдержит такого подхода.
Тогда и сейчас – это абсолютно разные протесты по сути.