Во дворе госпиталя кто-то поет под гитару надрывисто и грустно – концерт для бойцов. Двое парней сидят в стороне, не слушают: один – в инвалидном кресле, другой – с забинтованной головой и рукой без кисти. Беседуют.

Подошла к ним, разговорились о войне. К нам присоединилась красивая девушка без руки. Она знает, как это жить, будучи инвалидом, поэтому пришла помочь-поддержать.

Мы разговаривали, пока не всплыла тема Майдана. К парню в коляске подошла его жена. Майдан для этой пары оказался злом, сломавшим их жизнь. «Если бы не Майдан, мой муж не был бы инвалидом», – сказала женщина.

Мы с парнем без кисти пытались доказать обратное, но бесполезно. Единственное, что стоило сделать, чтоб не подогревать конфликт, – пожелать здоровья и удалиться. Когда отошли в сторону, познакомились. Игорь – человек, который привыкает жить с одной рукой, не винит ни Майдан, ни войну в том, что с ним произошло.. И не о чем не жалеет.

Игорь Павлов из 40 батальона. Родом из Кривого Рога.

«До войны я был начальником отдела продаж в агентстве недвижимости. Когда пришла вторая повестка – явился в чем был. Так и забрали. Вечером вещи жена поднесла. Добровольно не пошел бы, но призвали – и я пошел, потому что я житель этой страны. И несмотря на то, что потерял руку – не жалею. Есть такая фраза избитая «кто, как не я». И это действительно так.

Первые три дня я в шоке ходил по казарме. Приняли присягу, десять дней по полигону побегали – и вперед на войну. Нас посадили в автобус и не сказали, куда мы едем.

КОГДА ПРОЕЗЖАЛИ ЗАПОРОЖЬЕ, НАМ СКАЗАЛИ: РЕБЯТА, ЗА ПРЕДЕЛЫ ОБЛАСТИ ВЫ НЕ ПОПАДЕТЕ. Я ПОНИМАЛ, ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТО. ПЕРЕСЕКЛИ РОЗОВКУ, ЭТО ГРАНИЦА. СТРАШНО СТАЛО.

Я участвовал в двух боях. Руку во втором потерял, под Иловайском, 24-го августа. Наш водитель наскочил случайно на машину, их там человек 30 было, а нас – семеро. Он остановился и зачем-то еще с ними разговаривать начал. А они в ответ – стрелять. Ну и мы ответили тем же. И тут меня из подствольника «бумц» – я упал, поднялся, второй раз «бумц» – подымаюсь, а рука уже висит. Через борт смотрю: пацаны побежали – я за ними. По зеленке пробежал и понял, что я уже все. На пустой базе у сепаратистов нашел полотенце – перевязали, укололи какое-то обезболивающее, спрятался. Пацаны дальше ушли, и что с ними сейчас, до сих пор неизвестно. Я в зеленке ночевал. А утром пошел искать наших. Три раза падал без сил.

ПРОХОДИЛ МИМО ПОСТА "ДНР", А У МЕНЯ ШЕВРОНОВ НЕТ, ОНИ РУКОЙ МАХНУЛИ И ДАЖЕ НЕ СПРОСИЛИ КТО Я. ОЧЕНЬ ПОВЕЗЛО.

Я часа два шел, а когда увидел своих – просто сел и ноги уже не работали. Доставили в Волноваху. Помню только, как руку отрезали и как вертолетом летел в Днепр. Все. Откуда у меня 4 шрама на голове и вся левая часть в осколках – не помню. В одну из ран на голове палец входил. Так что мне дважды повезло.

Мы – добровольческие батальоны и координация между нами плохая. 39-й шел через нас нападать, а мы про это не знаем. Но в Днепре, когда лежал, я поговорил с майором из управления корпуса, он сказал, что у них там все четко. Он знает свои полки, батальоны, знает, кто куда и когда идет. А добровольцы,получается, сами по себе. Снабжения нам хватало лишь благодаря волонтерам.

Первый лагерь, в который приехали – 8 км от России, но свободная зона, под Украиной была. С местными пообщались.

МНЕ ДЕДУШКА ОДИН ПОНРАВИЛСЯ, ГОВОРИТ: «ХЛОПЦІ, ДУМАЛИ, ЩО ПІД ДНР БУДЕ ДОБРЕ, АЛЕ ПІД ВАМИ – КРАЩЕ».

Хотя были и такие разведчики, их потом отправил комбат на блокпосты, которые местных щемили немного. Сидит боец в секрете, идет местный. Солдат выскакивает и на него прыгает. Чего ты на него прыгаешь? Ведь он же местный – и без того пуганный.

Я видел своими глазами 4 трупа ДНРовцев, их в лагерь привезли просто. Из этих четверых – 1 украинец, трое – из России, двое из этих троих – с кавказской внешностью.

Из батальона – человек 100, может быть, – добровольцы.

КОГДА МЫ СИДЕЛИ В УЧЕБКЕ, В КАЗАРМАХ БЫЛО ОЧЕНЬ МНОГО РАЗГОВОРОВ: «ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ?» А ПОТОМ ПОЕХАЛИ В ДОНЕЦКУЮ ОБЛАСТЬ. И ТЕ, КОТОРЫЕ НЕ ПОНИМАЛИ, ЗАЧЕМ ОНИ ЗДЕСЬ, – ОНИ ПЕРВЫМИ ХВАТАЛИ ОРУЖИЕ, РВАЛИСЬ В БОЙ.

Жена была против, чтоб я шел, отмазать хотела. А детям я про бои не рассказываю, не нужно это. Но про то, зачем я туда пошел – это другое дело.

Мне, честно, психолог нужен. Начинаю засыпать, а вместо сна – снова бой.

На следующий день после нашего разговора Игорь отправился в Германию на реабилитацию.

Текст и фото: Вика Ясинская Источник: http://censor.net.ua/r301690